Как избежать тупика и рисков чрезмерной политико-идеологической поляризации?
Один из главных потенциальных рисков для украинской политики – чрезмерная политико-идеологическая поляризация (см. https://blogs.pravda.com.ua/authors/fesenko/600a978fb6650/). Эта проблема сейчас стала весьма актуальной для США, о чем свидетельствует инаугурационная речь Президента США Дж.Байдена. Сталкивались с этой проблемой в своей современной истории и целый ряд других стран мира. Так что мы далеко не уникальны в этом плане.
Как же избежать рисков чрезмерной политико-идеологической поляризации?
Начну со способов, которые уже были апробированы в истории независимой Украины.
Казалось бы, самый простой и самый эффективный метод – популярный центристский лидер на посту Президента и однопартийное (пропрезидентское большинство) в парламенте. Именно такая ситуация у нас возникла в 2019 г. Президент Зеленский и его партия стали стабилизирующим политическим центром, нейтрализующим влияние противоположных политических полюсов. Однако эта политическая конфигурация возникла стихийно и ситуативно, и мы достаточно быстро и в очередной раз убедились, что популярность нового Президента весьма неустойчива. В нашей политике действует железная закономерность – уровень поддержки любого нового главы государства снижается почти наполовину уже в первый год его правления. Может быть, когда-нибудь у нас появится на посту Президента гениальный популист и суперэффективный руководитель, который сможет удерживать свою популярность достаточно длительный период (хотя бы несколько лет подряд). Но пока и результаты выборов 2019 г. и перспективы стабильно популярного Президента Украины представляются мне некоей политической аномалией для весьма неоднородного украинского общества. И вряд ли что-то подобное повторится в ближайшем будущем. Во-вторых, искусственно (по заказу) такой сценарий осуществить невозможно. Популярный лидер не появляется по мановению волшебной палочки, для этого должна быть особая личность, которая, к тому же идеально будет подходить конкретному сочетанию общественно-политических и социально-психологических условий. В-третьих, однопартийное большинство, как оказалось, достаточно быстро начинает проявлять свою неоднородность, отражая, хотя бы относительно, политико-идеологические противоречия, существующие в украинском обществе. Поэтому крайне маловероятно, что сценарий популярного (хотя бы несколько лет подряд) Президента и однопартийного большинства повторится в обозримой перспективе. И такую модель политического развития невозможно запрограммировать.
Еще один метод нейтрализации рисков чрезмерной политико-идеологической поляризации, использовавшийся в нашей истории – сильный (с широкими полномочиями) надпартийный Президент. Это политическая модель, применявшаяся при президентстве Леонида Кучмы. Но тогда и партийная система Украины была достаточно слаба, и конституционный политико-правовой режим только оформлялся, и институт олигархов только зарождался, и влияние России (особенно в 1990-е гг.) было намного меньше. Повторить эту политическую модель практически невозможно. После различных экспериментов с формой правления у нас "устаканился" формат парламентско-президентской республики.
Де-факто, сейчас, при правлении Зеленского, у нас почти президентская республика. Однако такая ситуация сложилась стихийно. Нынешняя редакция Конституции Украины ограничивает влияние Президента на систему власти в стране. И вряд ли юридически эту ситуацию удастся изменить в пользу расширения полномочий главы государства. Все влиятельные политические игроки и олигархи не заинтересованы в концентрации власти в руках любого человека на посту Президента Украины. При президентстве Януковича попытка такой концентрации власти была осуществлена. На этом все обожглись. Именно поэтому, от греха подальше, вернулись к парламентско-президентской форме правления, которая устраивает и олигархов, и влиятельные политические силы. За последние 20 лет существенно возросло влияние политических партий в системе власти в Украине. И даже если на президентских выборах в Украине победит внепартийный кандидат, без своего партийного большинства в Верховной Раде он не сможет влиять ни на правительство, ни на законодательный процесс. Таким образом, вернуться к политической модели, которая существовала при президентстве Л.Кучмы, уже невозможно.
Еще один сценарий политической стабилизации, апробированный в нашей современной истории (и в зарубежном политическом опыте) – наличие в парламенте одной или нескольких электорально сильных центристских партий. Сейчас такую роль в Верховной Раде выполняет президентская партия "Слуга народа". Однако ее влияние обусловлено юридическим статусом моно-большинства (по итогам парламентских выборов 2019 г.), а также авторитетом и влиянием Президента Зеленского. Идеологически и политически парламентская фракция "Слуга народа" не вполне однородна, отчасти подвержена внешним влияниям. Еще одна и уже традиционная проблема центристских партий в Украине – отсутствие четкой идеологической позиции. Такие партии опираются на влияние государственного руководителя и/или популярность политического лидера. Как правило, политическая программа центристских партий и их практическая политика – весьма эклектичны. А это приводит к относительному ослаблению мобилизационного потенциала таких политических сил, в отличие от партий с сильной и популярной (у части общества) идеологической позицией.
Политтехнологически вполне возможен такой сценарий как ослабление и фрагментация идеологических полюсов. Раскол ведущих политических сил на идеологических полюсах хотя бы относительно, но ослабляет политическую поляризацию. При этом очень важно, чтобы от идеологических полюсов отпочковывались политические силы, которые бы становились более умеренными и могли стать потенциальными партнерами при формировании парламентских коалиций. Так не всегда получается, иногда появляются и более радикальные политические силы. В нашей политической практике ослабление и фрагментация идеологических полюсов более эффективно происходит во время местных выборов, благодаря феномену местных партий. А вот на парламентских выборах это происходит гораздо реже и не всегда с ощутимым эффектом. Дело в том, что во время выборов Верховной Рады многие избиратели не склонны голосовать за партии, которые имеют мало шансов на преодоление избирательного барьера. Также надо учитывать, что для эффективной фрагментации идеологических полюсов на парламентских выборах через создание новых политических сил требуются мощные ресурсы (финансовые, медийные организационные), достаточно популярные лидеры для новых партийных проектов, подходящие общественные настроения и высокое политтехнологическое мастерство.
Самый простой и надежный способ для фрагментации идеологических полюсов и партийной системы в целом – снижение избирательного барьера. Чем ниже избирательный барьер, тем больше партий будет в Верховной Раде. Но чем больше политических сил будет в Верховной Раде, тем больше партийных фракций потребуется для формирования коалиции парламентского большинства, и тем менее устойчивой будет такая коалиция. Например, при избирательном барьере в 1% в Верховную Раду могут пройти около 15 партий. Это чрезмерно раздробленная партийная структура парламента. А вот при трехпроцентном избирательном барьере в Верховную Раду могут пройти около 10 партий (хотя реально, на мой взгляд, несколько меньше), при четырехпроцентном барьере – 6 партий (по данным разных социологических опросов). При нынешнем пятипроцентном избирательном барьере очень велика вероятность возникновения тупиковой патовой ситуации в процессе формирования парламентской коалиции. А вот снижение избирательного барьера до 4% или даже до 3% увеличивает шансы на формирование центристской парламентской коалиции.
Идеальный вариант – сочетание сильного центра в парламенте и на президентских выборах и фрагментации идеологических полюсов. Когда в парламенте есть доминирующая парламентская партия, то она будет ядром парламентской коалиции. Это облегчит и формирование коалиции парламентского большинства, и ее удержание. На президентских выборах очень важно наличие сильного центристского кандидата, имеющего высокие шансы на выход во второй тур президентских выборов. И если вместе с центристским кандидатом во второй тур президентских выборов выйдет кандидат от одного из идеологических полюсов, то у слишком радикального кандидата будет существенно меньше шансов на победу (во втором туре выборов голосуют не столько за, сколько против одного из кандидатов, особенно если это представитель более радикальных политических сил). Именно поэтому Президент Леонид Кучма уверенно выиграл в 1999 г. у лидера Компартии Украины Петра Симоненко во втором туре президентских выборов. По этой же причине лидеры "Национального фронта" во Франции регулярно проигрывали во втором туре президентских выборов центристским кандидатам.
Последние 6 лет проблема острой идеологической поляризации и взаимной политической нетерпимости напрямую связана с трагическими событиями Революции достоинства и российской агрессией против Украины. Этот фактор обусловливает крайне негативное отношение значительной части украинцев к политическим наследникам Партии регионов и пророссийским силам, и он будет действовать (хотя, возможно, с ослабевающей силой), пока в украинской политике будут оставаться активные участники событий 2014 г. И это если не возникнет новых мощных раздражителей, связанных с Россией. Поэтому для преодоления непримиримости крайних политико-идеологических полюсов (постмайдановского и антимайдановского) желательно появление в Украине достаточно умеренной и при этом влиятельной политической силы, которая бы опиралась на избирателей в русскоязычных регионах, но не была бы исторически связана с Партией регионов и представителями команды экс-президента Януковича, и не воспринималась бы как явно пророссийская сила. В 2019 г. эту функцию (скорее косвенно) выполнили Владимир Зеленский и его партия. Пока не ясно, удастся ли партии "Слуга народа" осуществлять эту функцию (хотя бы частично) и далее. Но потребность в такого рода влиятельной центристской партии (партиях) в русскоязычных регионах абсолютно очевидна. Чем больше будет политического плюрализма в русскоязычных регионах Украины, тем лучше для общественно-политической стабильности в нашей стране. И, напротив, монопольное доминирование в русскоязычных регионах пророссийской политической силы (каким бы не было ее название) представляет собой прямую угрозу для национального единства и территориальной целостности Украины. Уход из публичной политики наиболее одиозных политических фигур, прежде всего в пророссийском лагере (таких как Виктор Медведчук), также будет способствовать и ослаблению поляризации в украинской политике и кооперации между различными парламентскими силами.
Нейтрализация политико-идеологической поляризации в партийной системе требует соответствующих действий и в информационном пространстве. Последние годы информационное пространство Украины (особенно телевизионное) все сильнее сегментируется и поляризуется по идеологическому принципу. Свои информационные резервации сложились как для сторонников пророссийских политических сил, так и для их воинствующих оппонентов. Питательная почва для этого была и ранее, особенно после событий 2014 г., но теперь уже сами политически ангажированные СМИ формируют и консолидируют вокруг себя соответствующую идеологически экзальтированную аудиторию. При этом противоположный идейно-политический лагерь выполняет роль врага, с которым необходимо нещадно бороться. Образ врага, взаимная политико-идеологическая ксенофобия ретранслируются целым рядом телеканалов и других СМИ, а также целой армией ботов в социальных сетях. Главным источником и раздражителем политико-идеологической поляризации в Украине являются пророссийские СМИ, прежде всего соответствующие телеканалы. Роковая ошибка была допущена предыдущим Президентом П.Порошенко, который допустил в 2018 г. переход сразу нескольких телеканалов под контроль Виктора Медведчука. Это только усилило политико-идеологическую поляризацию в украинском обществе.
Нет простых способов быстрого решения проблемы политико-идеологической поляризации в информационном пространстве. Здесь надо искать баланс между правовыми стандартами свободы слова и политико-правовыми возможностями воздействия на информационное пространство. Что касается пророссийских политических сил и обслуживающих их СМИ, это скорее вопрос к спецслужбам и правоохранительным органам Украины, о том, как блокировать сомнительные механизмы финансирования пророссийской деятельности в Украине, и к парламентариям, как законодательно ограничивать взаимодействие пророссийских политиков и СМИ с российскими государственными и политическими институтами с учетом интересов национальной безопасности. Это отдельная тема для экспертной дискуссии, поэтому не буду развивать ее в данном тексте. Вряд ли возможны прямые запреты и ограничения. Однако в социальных сетях, как показывает практика последнего времени, возможна борьба с политическими ботами, ксенофобией и агрессивной конфликтной риторикой, что хотя бы отчасти может уменьшить остроту и конфликтность идеологической поляризации.
В этой связи отмечу целесообразность снижения градуса взаимной нетерпимости и конфликтной политической риторики в информационном политическом пространстве и в целом в политической коммуникации. Конечно, не стоит надеяться в этом плане на какие-то "джентльменские договоренности" между конфликтующими политическими лагерями (хотя примеры взаимных табу в нашей политической практике наблюдались). Украинские политики уже привыкли к жесткой политической риторике, считают ее очень эффективной, особенно во время выборов. Поэтому вряд ли они откажутся от привычной модели своего публичного поведения. А вот кто может воздействовать на публичную политическую риторику, в том числе на снижение ее агрессивности, так это собственники ведущих телеканалов и главные спонсоры наиболее влиятельных политических сил (т.е. наши олигархи). И некоторые из них пытаются действовать в таком стиле. Это хотя бы отчасти снижает уровень конфликтности в политической коммуникации. Правда, в отстаивании своих бизнес-интересов олигархи отбрасывают какие-либо ограничения. Конкуренция между отдельными олигархами является, с одной стороны, гарантией конкурентности в украинской политике и в электоральном процессе, с другой стороны, в случае обострения межолигархических противостояний, может способствовать и усилению политической конфликтности.
На степень поляризации украинской политики (ее усиление или уменьшение) сильно влияют общественные настроения. В спокойных условиях или в периоды усталости от острых политических конфликтов большинство украинских избирателей склонны голосовать за центристские политические силы. При этом снижается поддержка политических сил, склонных к радикализму. А вот когда обостряется проблема геополитического (цивилизационного) выбора, и она накладывается на усиление внутриполитической общественной борьбы (как это было в 2004 г. и в конце 2013 г.), тогда резко усиливается и политическая поляризация. Возникает резонансный эффект одновременной и взаимосвязанной поляризации (раскола) и в обществе, и в политическом классе.
Снижение политической поляризации и нейтрализация общественных расколов решающим образом зависят от гибкости, сбалансированности и, самое главное, эффективности государственной политики. Если государственным руководителям удается находить оптимальный баланс между противоположными интересами различных общественных групп, если уровень и качество жизни большинства граждан стабильно растут, то не будет и социально-политических расколов. Эффективная центристская политика всегда найдет поддержку как минимум относительного большинства избирателей. Это звучит очень банально. Но на практике такая политика удается очень немногим государственным лидерам, и не только в Украине, но и в других странах мира. Искусство государственной политики как раз и заключается в умении находить оптимальный баланс между противоположными интересами различных общественных групп и при этом обеспечивать динамичное развитие своей страны.
Блог автора – матеріал, який відображає винятково точку зору автора. Текст блогу не претендує на об'єктивність та всебічність висвітлення теми, яка у ньому піднімається. Редакція "Української правди" не відповідає за достовірність та тлумачення наведеної інформації і виконує винятково роль носія. Точка зору редакції УП може не збігатися з точкою зору автора блогу.
