Про ''справедливий суд'' як спільне між Україною та Пакистаном, Януковичем та Зія-уль-Хаком, Тимошенко та Бхутто
Де той Пакистан, але Беназір Бхутто відіграла певну роль в моєму житті. Шість років, протягом яких отримуючи вищу політичну освіту, вивчав, разом з десятками інших дисциплін, мову урду, історію та політичну систему Пакистану, родина Бхутто була так чи інакше якщо не в центрі уваги, то і не на периферії свідомості. З отриманням диплому наші "дороги розійшлися", аж поки завдяки Вадиму Рабиновичу мені не випала унікальна можливість особисто познайомитися з Незрівнянною (так можна перекласти "Беназір" з урду) в Києві.
Пан Рабинович 2007 року проводив міжнародну конференцію, присвячену міжконфесійному діалогу, і запросив мене до участі. Там я підійшов до Бхутто, пригадав добряче забуті фрази з урду, якими повністю заволодів її увагою. Ми довго говорили на суржику англійської та урду, а після вечірнього прийняття допитували Бхутто разом з моєю дружиною Оленою, яка загорілася бажанням написати для "Женского журналу" про першу жінку-мусульманку, яка спромоглася стати главою уряду в ісламській країні. Послати часопис з публікацією до офісу Беназір вже не встигли: за кілька місяців прийшла звістка про трагічну загибель Бхутто-молодшої. А через два роки я купив її автобіографію, де багато уваги приділено долі батька цієї жінки – Зульфікара Алі Бхутто.
В 1977 році генерал Зія-уль-Хак усунув його від влади незадовго до парламентських виборів. Тоді, як і в ситуації з Юлею Тимошенко, "аналітики" навіть припустили, що арешт є формою електорального піару. Беназір пригадує, як її вразило питання одного із журналістів: "Правда ли, что мистер Бхутто и генерал Зия спланировали переворот, чтобы повысить популярность мистера Бхутто?"
Згодом Зія довів-таки, що не піарив свого опонента: Зульфікара Алі Бхутто було страчено. За рішенням суду. Звичайно, такого ж справедливого як Печерський. Якщо почитати розділ спогадів Беназір, присвячений судові над її батьком, виявиться, що між Україною та Пакистаном не так вже й мало спільного.
Проти Зульфікара Бхутто сфабрикували десятки звинувачень, але всі вони виглядали непереконливими. І тоді йому вирішили пришити вбивство. Щербаня він, звичайно, не порішив. Місцевого політика й свого однопартійця Ахмеда Касурі Зульфікар теж не вбивав, тому його звинуватили лише у підготовці вбивства. До військового перевороту в бутність Бхутто прем'єр-міністром суд вже розглядав цю справу, але не знайшов доказів. Зія уль-Хак наказав її реанімувати.
"Несмотря на заверения главного судьи, – пригадує Беназір, – что процесс будет открыт для репортеров, пройдет при свете дня, 25 января, когда начал давать показания отец, зал оказалася закрут для доступа наблюдателей. Всему миру разрешалось слушать доводы обвинения. Но никому не позволили выслушать другую сторону. Раздраженный пристрасностью суда, отец отстранил защитников от участия в процессе..."
"Март 1978 года. "Из близких к Зие источников просочилась информация, что Верховный суд Лахора приговорит отца к смертной казни"... (Хіба при вирок Печерського суда не було відомо заздалегідь?)
"Подготовка к заранее заданному судебному приговору набирала силу. Солдаты в штатском дежурили во всех правительственных зданиях и банках. По улицам разъезжали бронетранспортеры..." Хіба не схоже на "Беркут" та автозаки?
"Невероятное число стран обратилось к Зие с просьбой о помиловании, – розповідала Беназір батькові. – По Би-Би-Си сообщили, что Брежнев прислал письмо, Хуа Гофен (тодішній китайський лідер) сослался на твой вклад в дело укрепления дружбы с Китаем. Президент Асад из Сирии (батько теперішнього), президент Ирака, Анвар Садат (вбитий попередник нещодавно усунутого Мубарака) из Каира, Индира Ганди. Практически все, кроме президента Картера. Канадская палата общин приняла единогласную резолюцию, 150 членов британского парламента призывают свое правительство предпринять шаги. Греция, Польша, "Эмнисти Интернешнл", генсек ООН, Австралия, Франция, Папа. Зия не сможет".
Зія міг, тим більше, що він і не обіцяв привести Пакистан до ЄС, тому мав всі підстави ігнорувати думку зовнішнього світу.
"Это все хорошо, – "прервал излияния" Бхутто отец. – Но от меня просьбы о помиловании не будет". Забігаючи наперед зазначу, що з проханням про помилування до Зії марно зверталася родина Бхутто, вже після того, як Верховний суд Пакістана залишив смертний вирок у силі.
Як розгладалася апеляція, теж слід порівняти.
"В начале слушания главный судья Анвар уль-Хак объявил, что задержек в ходе разбирательства не предвидит. Настрой адвокатов отца то¬же отличался оптимистичностью. Пятеро из девяти судей задавали вопросы и комментировали показания с нескры¬ваемым скептицизмом в отношении решения своих лахорских коллег. Но неожиданно в июне Анвар уль-Хак объявил перерыв и улетел на конференцию в Джакарту. Мы поняли, что рассмотрение апелляции откладывается до момента, когда самый опытный из судей уйдет в отставку в июле. Нашу просьбу дать этому судье довести до конца слушание Анвар уль-Хак отклонил. Другой независимо мыслящий член суда выбыл по болезни в сентябре. У него случилось кровоизлияние в области глазного яблока, неработоспособность временная, но его просьбу еще раз отложить рассмотрение до его выздоровления отклонили. В суде сложился баланс четыре к трем не в нашу пользу. Сам главный судья не скрывал своей антипатии к отцу.... И снова мы увидели, что исполнительная и судебная власти спаяны между собой. Когда Зия в сентябре 1978 года направился в паломничество в Мекку, Анвар уль-Хак (голова Верховного суду) был приведен к присяге как исполняющий обязанности президента. Между офисами обоих уль-Хаков действовала горячая телефонная линия.
Подтверждение предрешенности решения Верховного суда я получила через несколько лет, в изгнании, из уст одного из бывших верховных судей. Сафдар Шах рассказал, что Анвар уль-Хак в доверительном "инструктаже" заявил ему во время рассмотрения апелляции отца: "Конечно, причастность Бхутто к этому заговору – полная чушь. Но Бхутто следует устранить ради спасения страны. Или он погибнет, или Пакистану конец". Несмотря на оказанное на него давление, Сафдар Шах проголосовал за оправдание отца и поплатился за это. Его преследовали и вынудили эмигри¬ровать. Во время слушаний, однако, и Зия, и Анвар уль-Хак продолжали утверждать, что дело отца подвергается независимой судебной оценке. "Наши глаза и уши открыты истине", – высокопарно заявлял Анвар уль-Хак...
...
18 декабря 1978 года. Верховный суд. Равалпинди.
Зал суда забит до отказа, люди стремятся хотя бы бро¬сить взгляд на своего премьер-министра. После долгой борьбы отец и его адвокаты добились для подсудимого права выступить перед Верховным судом в качестве собствен¬ного защитника... Мать определила выступление отца как блестящее. Свыше четырех дней, отведенных ему судом, он опровергал выдвинутые против него обвинения в организации заговора с целью убийства, выявлял нестыковки и противоречия в показаниях так называемых "свидетелей" в лахорском процессе. Он опроверг утверждения, что он "мусульманин только по названию", что он лично манипулировал результатами выборов...
"Все живущие на свете должны его покинуть, таков не¬преложный закон жизни. Я не цепляюсь за жизнь как тако¬вую, но требую справедливости... Вопрос даже не в том, что я настаиваю на своей невиновности, вопрос в том, что обви¬нение должно доказать свои доводы в пределах хоть какого-то правдоподобия... "
"Поведение отца еще более поразительно, если учесть, в каких условиях он существовал в тюрьме. Ему не давали спать по ночам. Он не видел солнца более полугода, двадцать пять дней ему не давали свежей воды..."
"Сначала ему разрешили войти в зал самостоятельно и пройти к своему месту по центральному проходу. Но теплая реакция зала, стремление людей пожать руку своему премьеру, прикоснуться к нему, обменяться улыбкой заста¬вили окружить его живым барьером. Вокруг отца образова¬лось кольцо из шестерых сцепившихся руками агентов, проводивших его на место и обратно к выходу".
23 декабря слушание завершилось. Мы с матерью пода¬ли заявление на свидание на 25-е, день рождения основателя Пакистана Мохаммеда Али Джинны, но нам отказали.
Не разрешили свидание ни в Новый год, ни пятью днями позже, в его 51-й день рождения.
6 февраля 1979 года Верховный суд четырьмя голосами против трех оставил смертный приговор в силе...
Третье апреля 1979 года.
Тик-так... Военные блокируют наше семейное кладбище, перекрывают дороги на Гархи-Худа-Бахш. Тик-так... Ранним утром из ворот Центральной тюрьмы Равалпинди выезжает армейский грузовик. Вскоре после этого Ясмин слышит над Исламабадом гул небольшого самолета. Она убеждает себя, что это самолет одного из арабских ли¬деров, что он вывозит моего отца из страны, в безопасность изгнания. Но этот самолет несет тело моего отца домой, в Ларкану..."
Зія-уль-Хак загинув через вісім років в авіактастрофі – за рішенням Судді, вищого за Верховний суд Пакистану.
Через 11 років цивільного правління, в тому числі й урядування Беназір Бхутто, військові вкотре захопили владу, й країна знову занурилася в диктатуру. Беназір пережила кілька арештів та ув'язнень і загинула в теракті за лічені тижні до гіпотетичного повернення до влади.
