памяти игоря ивановича павлова
вчера 5 июня 2012 года,на 82-м году жизни в одессе умер игорь иванович павлов. великий русский поэт. патриарх одеского андерграунда.
это не преувеличение. я не литературный критик и не буду пытаться объяснить, почему. просто в его текстах очень сильная, очень личная, ни на кого похожая тоска, нежность и внятность. игорь павлов ни на кого не похож.
вчера я понял, что почти ничего о нем не знаю. последние годы иногда встречал его на улицах одессы. очень заношенный серый макинтош, очень мятая фетровая шляпа, стоптанные ботинки, беззубый рот. бомж. он бомжевал года так с 1995, когда его выселили из квартиры за долги по квартплате. с тех пор он скитался. сначала жил у какой-то женщины, перенесшей инсульт, и продавал на улице семечки и сигареты. потом его подобрала немецкая балерина. потом еще кто-то. ему давали приют, его кормили, он писал стихи и терял их.
я узнал о его существовании в середине 80-х, прочтя "провинциальный роман (с) " ефима ярошевского. он был одним из главных героев этого романа – павлов. диаблов. иваныч, диваныч, субстаныч, спиритыч. эту череду отчеств позже продолжил из нью-йорка вадим ярмолинец: растяпыч, бездомыч, забвеныч... невеселый ряд)))
короткое эссе о нем написал для журнала "крещатик" борис херсонский. а вчера в своем блоге переделал его в некролог:
"Звание старейшего одесского неофициального поэта Игорь Павлов недавно подтвердил в очередной раз, отметив свой восьмидесятилетний юбилей. Само по себе слово "неофициальный" сегодня звучит странно – а кто собственно сейчас официален? М.б. самый неофициальный рассадник художественного слова – это бывший СП СССР. Но, думаю, на конкурсе неофициальности Игорь несомненно занял бы первое место. И дело тут не в стихах. Стихи у Игоря далеки от традиционного взгляда на литературный авангард – его поэтика, на мой взгляд, вполне традиционна. Павлов не перегружает стихи метафорами, некоторые стихи совершенно "бытовые", некоторые можно отнести к разделу "философской лирики". Рифма точная, всегда – элегантная. Неофициальность Павлова двояка – избегание любой официозной тематики (как и антиофициозной), и – главное – жизнь Игоря Ивановича не укладывалась ни в какие официальные измерения. Такие слова как "паспорт", "прописка", "место работы" плохо сочетались с его душевным складом. Приходилось слышать нечто вроде: "Игорь опять потерял наволочку со стихами"! Человек, способный набить наволочку стихами и потерять эту наволочку – редкий человек. Обычно при подобном сообщении кто-то говорил: "Ничего, новые напишет". И Павлов писал... Первая его книжка была выпущена к семидесятилетию. Вторая, восьмидесятилетняя книжка – на очереди.
Жилплощадь также была не для него. И сегодня бытие Игоря Павлова с точки зрения официальных инстанций совершенно эфемерно. Его просто нет. А когда чего-то или кого-то нет, это превращается в легенду. Некоторым это удается при жизни.
Сегодня добавлю – тем более – после смерти. И еще. Теперь Игорь получит от города площадь – единственную, в которой поэту не может отказать даже его родной город. Покойся с миром...Вторую книжечку Игорю "Дивановичу" Павлову издать так и не успели"...
вчера под верховной радой сражались язык и мова. одни стенали об ужасах украинизации и лезли на амбразуру, защищая русскую культуру от гонений. другие боролись с "языком блатняка и шансона", он же – "язык оккупантов и пятой колонны". не думаю, что кого-то с любой из сторон взволновала бы смерть бездомного поэта... не думаю, что его тексты читал кто-то из читателей "украинской правды". я выложу несколько, прочтите – другого повода, скорее всего, не будет.
покойтесь с миром, игорь иванович.
***
Витиеватое перо
Из крылышка спускалось.
И день светился, как пирог -
Все праздничным казалось.
И город сразу присмирел
И дожидался дара,
Но он, забывшись, просмотрел,
Как птичка пролетала.
И было лето нам дано,
Как вечная привычка,
Как улетевшая давно
Неведомая птичка.
***
Слушай, Галя, жизнь – плохая.
Приходи на чашку чая.
Хоть в халате, в бигуди -
Приходи!
Утром снова – рыжий финик,
Староконный бледный рынок.
Смотрит сверху, сер и сед,
Снисходительный рассвет.
Днем – туманно. Если кратко:
Бред. Смятенье. Лихорадка.
Слушай Галя: жизнь плохая!
Приходи на чашку чая!
Приходи сидеть, скучать,
Жесткий бублик в чай макать.
***
Пройдут и Офир, и Освенцим,
Забудутся Рим и Рени...
И старцы пройдут, и младенцы,
Когда постареют они...
Конец прoзираю – в начале
Едва проявившихся дней.
На свете так много печали,
Что можно не думать о ней...
Печаль – и в движеньях, и в позах,
В сплетениях душ и имен...
Печаль незаметна, как воздух,
Во всем пребывая, как он.
И, послана во искупленье
За бред, за дурные дела,
Как осени благословенье,
Прозрачная старость пришла...
***
Лишь там, где прячутся дриады,
Где речка мглится до небес,
Ни дел, ни званий нам не надо -
О них не спрашивает лес.
В смолистой шишечной глуши
Локтями раздвигая купол,
Тайга, навеки запиши
В поминовенье черных дупел!
Прими. Пусти в святую даль,
Где ветви – сны, где листья – лица...
Дай замереть в тебе,
И дай
В тебе как в храме помолиться.
***
Сыграй же прошлое, сыграй
Дорогу, заморозки, рынок,
Пустой трясущийся трамвай,
В пыли измазанный ботинок...
Сыграй мне прошлое, сыграй, -
И чья-то сладкая ресница
Меня коснется, мне приснится,
Все обещая: ад и рай.
Вот смена памятных картинок:
Дорога... Рой сирени... Рынок...
И – милой девы голова,
Мелькающая над забором,
Которым обнесен.
Которым
Я огражден от всех ветров,
От всех забот, от всех дворов,
От всех ненужных разговоров.
Сыграй же прошлое.
Сыграй...
Хотя бы так:
сыграй без темы.
Пускай и звуки
будут немы...
Сыграй метлу...
Сыграй сарай...
***
Кипят деревья над землёй,
Мотают дивными хвостами.
Сад, сад земной и неземной,
Сад неизведанный. Сад странный.
В тебе мелькаю я – как страх,
Как страсть. Как выкрик в тихих кронах
В твоих бушующих ветвях,
В твоих бунтующих бутонах.
Я – этот сад. Его стволы -
И в ноздри, в сердце бьющий запах -
Из-под коры, из-под травы,
Из-под коряг и пней внезапных -
Из мглы рождаюсь я, как страх,
Как страсть, как выкрик в этих кронах,
В моих бушующих ветвях,
В моих бунтующих бутонах.
***
Покой кивает олеандрам,
Вдыхает флору дальних стран...
И ты уснёшь. Тогда за кадром
Восстанет розовый фонтан.
Вот вырос, властен и безвластен,
Как тополь, – стройный, озорной, -
Смешенье грез и сна и страсти, -
Пропахший утренней зарёй,
Моих сомнений порожденье,
Он – подтвержденье, он – ответ,
Что ты чиста до пробужденья,
Пока тебя в сем мире – нет...
ПОД ДУШЕМ
Стоишь, нагая и хмельная,
С лицом немым и незнакомым,
И отдаешься, как Даная,
Дождю, от солнца золотому.
Но все туманнее, все глуше
Водица льнет к стопе босой
И ты выходишь из-под душа,
Как плод, обрызганный росой!
ЛЕДИ ДЕДЛОК
Холодный дом. Преображенье.
Как ящер, дряхлым становлюсь,
Увядший после пробужденья,
Всё кашлем пагубным давлюсь.
Угроблен день. Я уподоблюсь
Зимой – медведю-шатуну.
И, вспоминая некий образ,
Тихонько Джандрису шепну:
- Мы в Линкошайне. Напоследок
Хочу я женщине сказать:
- О леди Дедлок, леди Дедлок,
Великомученица! Мать!
Мы тоже – горькие скитальцы,
Ночной замучили пейзаж.
О, как сверкают Ваши пальцы!
Как строг, как нежен облик Ваш!
Холодный дом – удел красавиц.
Холодный дом... холодный свет...
Но кто детей своих бросает,
Тому в миру прощенья нет.
Едва померкло
чувство долга,
возмутился прах.
Вас баловали слишком долго,
И вот – вы ввергнуты во мрак.
***
Утоли мои печали
Подорожником случайным,
Воробьем завечерелым
В парке сером, черно-белом.
Утоли мои печали,
Сделай чистыми желанья,
- То ли встречею случайной,
То ли тайной ожиданья.
Утоли мои печали
Чем-то светлым, легковейным,
Веток медленным качаньем,
Мельтешеньем муравейным.
Пробуди мой дух, тропинка,
Уводящая в надежду,
Там, где впадинка, горбинка
- Между трав, деревьев между...
_____________________________________________________________________
...хороший поэт.
Блог автора – матеріал, який відображає винятково точку зору автора. Текст блогу не претендує на об'єктивність та всебічність висвітлення теми, яка у ньому піднімається. Редакція "Української правди" не відповідає за достовірність та тлумачення наведеної інформації і виконує винятково роль носія. Точка зору редакції УП може не збігатися з точкою зору автора блогу.