Обязанность элиты – планировать будущее
Правящий класс так и не смог сформулировать объединяющую идею для страны
"Киевский телеграф"
"... доползем ли, долетим ли до ответа:
Что же будет с родиной и с нами?"
Юрий Шевчук
Что будет с нами и с Украиной через 5, 20, 30 лет? Ужасно, но в последние годы эти вопросы почти не волнуют политическую элиту. В прессе и на политических ТВ-шоу спорят о том, есть коалиция или ее нет, увольнять ли главу Секретариата, и кто поставит своего посредника на поставки газа. И, естественно, всех интересуют грязные скандалы. О перспективах страны даже на ближайшую пятилетку, не говоря уже о столетии, никто из политиков и чиновников не думает, хотя это и входит в их обязанности. В рамках предвыборной кампании отделываются общими фразами. Из-за фактического отсутствия запроса почти не занимаются такими прогнозами и эксперты – тех, кто все же пытается обратить внимание общества на то, насколько важно планировать место Украины в будущем мире, можно пересчитать по пальцам одной руки.
Часто миллионы граждан Украины спрашивают себя, почему мы так плохо живем? Они, даже не зная официальной статистики, понимают, что большинство бывших советских республик живут лучше. Год назад, согласно данным исследования компании GFK, мы занимали предпоследнее место в Европе перед Молдовой по рейтингу покупательной способности. Это значит, что наш среднестатистический гражданин мог потратить на потребительские товары менее десятой части того, что мог себе позволить гражданин Германии, и почти в 26 раз меньше жителя Лихтенштейна. Мы были почти втрое беднее, чем поляки. После небывалого падения гривни ситуация стала еще хуже – средние зарплаты в Украине проигрывают не только России, Казахстану, Азербайджану и Беларуси, но даже Армении и Молдове.
Эти данные подтверждает и сравнение ВВП на душу населения – имея куда более скромные природные ресурсы, Польша вырабатывала даже до кризиса в 2,4 раза больше, чем мы ($16,3 тыс. против $ 6,9 тыс. – душевого ВВП по паритету покупательной способности). Хотя на старте реформ эти показатели у нас были близкими ($5,8 тыс. – в Польше и $5,1 тыс. – в Украине). По этому показателю (за 2008 год) впереди нас в СНГ – Россия, Казахстан, Беларусь и Азербайджан, а в мире – Куба, Панама, Ангола, Белиз, Габон, Суринам, Колумбия, Уругвай, Гренада и многие другие не самые развитые страны.
После Великой Отечественной войны население нашей республики неуклонно росло. А за годы независимости – уже сократилось на 6 млн., достигнув уровня 60-х, и продолжает сокращаться. То есть мы уже потеряли 11% сограждан.
По индексу человеческого развития ООН, мы очень отстали не только от России и Беларуси, но находимся в рейтинге ниже Колумбии, Эквадора и Перу. По данным академика Юрия Пахомова, разрыв между богатыми и бедными составляет в Украине 1 к 40, тогда как в России – 1 к 25.
И все разговоры о том, что "завтра мы будем жить, как в Европе", нужно лишь вступить куда-то, – не более чем грубая пропаганда. Самые упрощенные подсчеты показывают, что даже если в Украине ВВП будет расти в среднем на 6%, а в странах Западной Европы – на 2%, мы достигнем своего советского уровня (1990 года) в лучшем случае к 2020 году, а среднеевропейского примерно через 30-35 лет. Это в идеальном варианте, если не будет новых кризисов. А они будут.
То есть за годы независимости Украина сделала большой шаг от уровня среднеразвитого европейского государства в сторону мировой политической и экономической периферии. И это притом, что мы имели огромный потенциал и лучшие позиции из всех республик СССР. Например, по развитию электронной промышленности мы входили в десятку передовых стран.
А теперь Украина еще и более других пострадала от мирового кризиса. Почему так происходит?
Во-первых, вся история нашего народа предопределила слабость элиты – объективный дефицит эффективных менеджеров и, главное, одновременно государственников.
Хотя нам все же есть чем гордиться. По свидетельству немецкого летописца Титмара Мерзебургского, уже в XI веке в Киеве насчитывалось 400 церквей и 8 рынков. В период своего расцвета Киев населяло по разным оценкам от 40 до 100 тыс. человек – он превосходил по населению, богатству и влиянию большинство европейских городов. Но, начиная с XIII века, территория современной Украины была разделена между различными центрами влияния – Польшей, Литвой, Золотой Ордой и т. д. В 1246 году, через 6 лет после разграбления татарами, в Киеве побывал монах-францисканец Плано Карпини. Он насчитал не более двух сотен дворов. С тех пор Киев превратился в глухую провинцию.
Но к упадку Киевскую Русь привели не только постоянные нашествия кочевников. Важнейшей причиной стало отсутствие консолидации правящей элиты – княжеские междоусобицы. Как бы ни было горько, важно признать – это также главная причина наших сегодняшних неудач.
Нашу элиту много веков ослабляли окружавшие ее метрополии, притягивая к себе самых лучших. Как отметил недавно один из российских политиков, около трети руководителей правительственного уровня в России являются выходцами из Украины или их потомками. В XX веке самые достойные погибали на фронтах Первой мировой, в грозах революции, гражданской войны, эмигрировали, пали жертвами коллективизации, голодомора, репрессий. Оставшихся – перемолола Великая Отечественная и развратили годы застоя.
Слабость украинской элиты определила отсутствие достаточного профессионального уровня, политической воли и консолидации руководства государства и общества для проведения быстрых реформ.
Посмотрите на Беларусь. Последние несколько лет автор довольно часто сталкивается с людьми, у которых там родственники. Большинство из них в шоке от разницы между жизнью там и жизнью в Украине. И дело не только в том, что там автомобили дешевле почти вдвое, улицы чище, дороги ровнее, а в реальном уровне жизни большинства граждан. А дело отчасти – в более эффективном управлении. В последнем рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса Беларусь названа среди лидеров в проведении реформ и занимает 58-е место среди 183 государств (Россия – 120-е). Украина находится лишь на 142-й позиции, сразу за Гондурасом.
Чтобы догнать мир, нам, очевидно, нужна быстрая модернизация. А это возможно лишь при наличии умеренного авторитаризма в сочетании с патриотизмом и профессионализмом. Кучму уже достаточно критиковали, в том числе и автор. Но важно отметить, что он частично обладал всеми вышеперечисленными качествами. И ему удалось выстроить контуры государственных институтов, а также провести (пусть "несправедливую" и коррупционную) приватизацию, которая все же заложила основы экономического роста. Кучме также удалось максимально минимизировать исторически сложившиеся конфликты, заложенные в нашем обществе. Очевидно, что второй президент Украины также выступал модератором (пусть и недостаточно результативно) разработки стратегических программ. Как пример – его ежегодные послания к парламенту, которые были достаточно профессиональны. Однако довольно мало было во власти эффективных менеджеров и слишком много хапуг. В итоге не хватило ни политической воли, ни профессионализма, ни ресурсов для реализации стратегических инициатив и проведения структурных реформ.
Во-вторых, очевидно недооцененным остается влияние на развитие Украины внешних факторов. Как и ранее, с начала 90-х вся политическая и экономическая повестка дня у нас формируется под внешним влиянием. Ярчайший пример – идея евроинтеграции. Для кого-то будет откровением, что идея, которую сегодня поддерживает большинство населения и практически все крупные политические силы, на самом деле не принадлежит отечественной элите. Ее истоки лежат еще в послевоенном разделении мира, когда "План Маршалла" стал экономической базой политического объединения Европы для продвижения интересов США. В долгосрочной перспективе его цели сводились к достижению победы в "холодной войне" и завоеванию мирового лидерства.
Эту тему оказалось очень просто инкорпорировать в повестку дня украинского государственного строительства по весьма объективным причинам – при отсутствии собственных продуктивных целей она казалась вполне естественной и привлекательной. Рискнем предположить, что для президента Кучмы внесение этой цели в законодательное поле Украины было скорее ответом на широкомасштабное давление Запада, а не собственной осознаваемой важной задачей.
В-третьих, правящий класс, являясь осколками советского, с обретения Украиной формальной независимости и до сих пор так и не смог сформулировать объединяющую миссию для страны. Необходимость балансировать между Москвой и Вашингтоном, нежелание или неспособность формировать собственные стратегические цели породили в нашей элите два мифа. О них объемно говорит отечественный политолог Андрей Ермолаев:
"Одна политическая утопия характерна для нового "помаранчевого" режима – утопия "центральноевропейского середнячка". Ее суть – научиться жить, "как все в Центральной Европе", а все геоэкономически конфликтные статусы и ресурсы сбросить более влиятельным субъектам (ядерные технологии, ракетный статус, авиакосмические технологии, биотехнологии и пр.). Домики в стиле сказок Андерсена, "вечорницы", фолк, "евротуризм" – и "все будет хорошо".
Утопия вторая – это технократический миф о росте, что если никуда не бежать, у нас есть некий ресурс, на основании которого мы должны просто хорошо зарабатывать на внешних рынках и достойно жить. На практике все сводится к консервации нынешнего "дикого капитализма" с его выплавкой стали, стареющими шахтами, консервацией сырьевой структуры и реальной угрозой нового застоя".
Оба вышеназванных мифа, конечно, имели определенные основания. Но не стали захватывающей идеей, составной частью национальной идентичности и понимания будущего.
Избирательная кампания 2004-го крайне поляризовала страну. Искать объединяющие цели и идеи никто уже не собирался. Захват власти Ющенко и Тимошенко, с одной стороны, обусловил массовый приход на все уровни власти непрофессионалов и авантюристов. С другой – еще более обострил характерные для нас междоусобицы, которые достаточно явно проявились еще с началом "кассетного скандала". По сути, рейдерское отношение этих людей и их окружения к закону привело к фактическому развалу государственных институтов. И Ющенко, и Тимошенко давно переплюнули Кучму и в нарушении законодательства, и во влиянии на судебную власть и правоохранительные органы. Неудивительно, что в такой ситуации не была проведена ни одна реформа. Наоборот, большинство действий власти (от монетарной политики до поддержки импортеров) довели отечественную экономику до глубокого кризиса вне зависимости от кризиса мирового.
Еще до видимых экономических проблем было понятно, насколько уязвима наша экономика. Например, экс-вице-премьер Андрей Клюев в 2008-м в нескольких своих статьях заявлял, что ресурс восстановительного роста закончился, и без быстрых действий и структурных реформ Украину ждет жесткая рецессия.
Теперь очевидно, что негативное влияние оказала политреформа в том виде, в котором была принята, – она лишь стимулировала исконную тягу к междоусобицам, еще более снизив общую эффективность власти. Если раньше премьер-министр зависел от президента, то теперь они могут быть друг к другу в оппозиции. Если ранее оппозиция в борьбе с президентом использовала поддержку из-за границы ("кассетные скандалы"), то теперь уже руководители страны используют поддержку внешних сил в борьбе друг с другом. В то же время в условиях полного правового нигилизма законодательство нельзя переоценивать.
Но главный результат – государственная машина полностью переключена на обслуживание тактических интересов руководителей и их окружения.
Очевидно, что даже с приходом к власти эффективного автократа, настроенного на скорые реформы, государственные институты уже будут неспособны их быстро реализовывать. Даже самый эффективный руководитель с большой общественной поддержкой будет вынужден не менее пяти лет укреплять структуры власти. Но другого пути нет. Поэтому сказки о том, что придет "новое лицо" и все быстро изменит, – не более чем пропаганда.
Практически отсутствует так называемая институциональная память, или, проще говоря, преемственность руководства. Каждое новое правительство не знает, что делали предыдущие. Большинство государственных программ не выполняются или даже отменяются новым правительством. Давно забыта обязательность научного обоснования государственных решений. Практика подгонять всю деятельность власти под тактические PR-цели особенно ярко проявилась в "работе" команды Тимошенко.
К сожалению, в ближайшие годы трудно ждать стратегических шагов еще по одной причине: кризис не благоприятствует продуманным реформам. Как сказал кто-то из политиков, в процессе тушения пожара некогда думать, как не уничтожить водой дорогой ремонт и ценные вещи. Деятельность правительства "миссис Проедание", как очень точно назвали Тимошенко журналисты, приводит к тому, что следующие годы для Украины будут необычайно тяжелыми вне зависимости от ситуации на мировых рынках. Речь и о нереальном госбюджете этого и следующего годов, и о необычайно выросшем государственном долге, и об огромных внутренних долгах (по зарплате бюджетникам), и о все растущем дефиците Пенсионного фонда (пенсии, по сути, платятся благодаря кредитам МВФ), и самое важное – значительно ухудшившейся ситуации в ключевых отраслях экономики.
Но все перечисленные трудности только подтверждают необходимость говорить о важности системного планирования будущего Украины.
Что бы кто ни говорил о гражданском обществе и инициативах снизу, которые, безусловно, важны, думать о будущих поколениях – все же задача элиты. Именно люди, которые так или иначе связаны с политикой и государственной властью, должны хотеть, чтобы их внуки жили не в третьесортной "рапсовой" республике, а в приличной стране. Они должны каждой клеточкой своего тела желать видеть Украину великим государством, которое уважают в мире, и с которым хотят договариваться на равных, где граждане сравнительно довольны жизнью и, главное, гордятся своей страной.
