Маршрут: Мариинский парк – Бабий Яр
Если идти от Мариинского парка до Институтской, по Крепостному, Липской или Шелковичной потом вниз, слева арки, справа вход в НБУ, слева еще одна арка, потом Банковая, дальше справа голубое двухэтажное здание, решетка, Ольгинская слева, дальше слева вход в м. Хрещатик, банк Аркада, ступеньки к нему, парапет, клумба... столб, первое дерево, второе дерево, рекламный щит справа зеленый забор... уже нет? был... вдоль аллейка, мимо креста, боковой вход в Жовтневий – справа, Украина – слева, дальше площадка перед центральным входом в Жовтневий, колонны – центральная, вторая, третья... слева мостик, спереди цветочные часы, ступеньки вниз... слева памятник основателям Киева, еще левее – стела, а тут внизу выход из метро на углу Институтской с Крещатиком...проезжая часть, второй выход, возле колонн дома профсоюзов. чуть дальше – сторону Европейской – киоск с мороженым справа, фонарь, остановка с рыбками (уже нет??) была... Европейская. Сзади Украинский дом, справа угол Кофе-Хауса (уже нет), дальше вход в библиотеку, слева впереди – начинается парковая, вход в стадион Динамо – коллонада, ступеньки вверх, а до них рекламный экран огромный... (уже нет?) был... остались только места от опор... вернуться к майдану, потом мимо дома профсоюзов, слева – архангел, парапет, дальше по Михайловской вверх, мимо Купера, Михайловская площадь. Михайловский собор справа, памятник княгине Ольге, слева – главк, дальше справа "Интерконтиненталь", арка, слева дерево – прямо напротив арки... дальше перекресток БЖ и Владимирской, почти на углу справа киоск "Пресса". Стоп.
Это бОльный маршрут. Редко без флешбеков. Как свежий шрам, болит, когда трогаешь... Я вижу его напамять. Память вытаскивает события, имена, места, время, во что одеты, угол обстрела, ранения, боль, страх – страшные числа – восемьдесят три за месяц, шестьдесят шесть за два дня, сорок восемь за день... Страшно. Но со страхом можно бороться – я знаю имена. я знаю их напамять. Всех. Почти про всех – где, когда и как. Я знаю или представляю – как все было. Как ИМ было. Почти все. И это уже никто не сможет отнять, забыть, вытереть, изменить... Главное – не забывать. не забывать имена. Имена – это люди. Цифры без имен – это статистика. Имена против цифр – это люди против статистики... Жизнь против смерти. Рубец в памяти.
Если идти дальше по Большой Житомирской до Львовской площади и дальше, по Артема (сейчас – Січових стрільців, а раньше как?) мимо Лукьяновской, дальше по Мельникова в сторону Телиги на Оранжерейную, направо и... Бабий Яр.
Я очень мало знаю про этот маршрут... Знаю только, то, что Дима как-то один только раз рассказывал, что тогда 29 сентября 1941 года его бабушка шла тут, несла его маму... по Большой Житомирской... вроде бы... не дошла до Лукьяновки и в какой-то момент всучила ребенка в руки полицаю вроде бы... и деньги все что были совала, может что-то еще, попросила, умоляла унести, отдать кому-то, спасти ее дочку... а тот каким-то образом ее пропустил вместе с ребенком. Она убежала. Пряталась, опять бежала, перешла через линию фронта с младенцем на руках. Спаслась. Спасла... Выжили обе. Что она делала в Киеве? Где именно это произошло?? Это была та самая полумифическая Зайдман Рива Львовна, которую Дима так часто всуе вспоминал?... Я только один раз слышала эту историю и боюсь, очень боюсь что-то напутать... А переспросить уже не могу...
Еще знаю несколько имен из "Мабуть Естер", еще про сбор в 8 утра знаю и что это был понедельник... и еще немного из "общих знаний"... знаю это место сейчас. Там недалеко психбольница. И недостроенный корпус... Кладбище... очень мало знаю. 33771 евреев за два дня. Потом еще 17000 тысяч. Потом десятки тысяч военнопленных, партизан, матросов, просто прохожих, пять цыганских таборов, священников, оуновцев. Там же. Или рядом. Всего от ста до двухсот тысяч человек... Плюс-минус сто тысяч... Летом сорок третьего триста военнопленных заставляли выкапывать мертвецов, сжигать их и размалывать в пыль... Я не могу уложить это в голове... Статистика, смерть, ничто тут победили с разгромным счетом. Убили людей, убили тех, кто их любил, знал и помнил, убили тех, кто сжигал и рассеивал их трупы, убили их имена, память о них и даже об их количестве... убили их боль, убили язык, на котором они говорили... Я не могу себе представить сколько боли в этом месте, не узнанной, не услышанной, не переданной никому и никем не осознанной до сих пор... Это провал в пространстве, черная дыра в нашем сознании и на теле Киева...
Скріншоти з Babyn Yar Models | CST for BYHMC work in progress
Этому тексту пять лет. Но пусть он теперь тут побудет.
