Жаргон псевдоподлинности как внешнеполитическая доктрина РФ
То, что в понятийном аппарате Виктора Януковича нет слова "геополитика", – неудивительно. Но то, что Владимир Путин под геополитикой понимает географию, а в качестве главного инструмента рассматривает, перефразируя Теодора Адорно, жаргон псевдоподлинности – как-то неожиданно.
Жаргон – это, прежде всего, тональность. Он имеет сугубо формальный характер – цель воспринимается благодаря произношению слов, а не их содержанию. Жаргон востребован теми, кто, чувствуя историческую обреченность или упадок, стремятся убедить себя и себе подобных в том, что они элита духа.
Российская политика по отношению к Украине лишена какого-либо разумного контекста и даже просто контекста. Российская политика – это истерика, агрессия и жаргон, порожденные бездействием Кремля в направлении выстраивания содержательного концепта и взаимовыгодного сотрудничества между Россией и Украиной. А таких возможностей было много. Но когда есть сила – ум не нужен.
По сути, при лояльном России президенте Януковиче Кремль мог реализовывать цивилизованные форматы сотрудничества, адекватные 21 веку. Между тем, за "докрымский период" было подписано только одно соглашение стратегического характера "Харьковские соглашения". Зато РФ рьяно принялась тормозить подписание Соглашения с ЕС в ноябре 2013-го. Украина все равно подписала бы Соглашение. И подписала. Только теперь Россия – враг номер 1 для Украины. Хотя Россия могла бы иметь ряд выгод от украинской ассоциации.
Во-первых, две зоны свободных торговли Украины с ЕС и с СНГ впоследствии могли приблизить и РФ к Европе.
Во-вторых, с большой долей вероятности, что на этапе подписания Ассоциации европейская и евроатлантическая интеграции Украины и закончились бы, во всяком случае затормозились бы на довольно длительный срок. Принимать в качестве полноправного члена в ЕС Украину никто не собирался, а про НАТО, пересмотр внеблокового статуса – вообще речь не шла. Более того, тогдашняя украинская власть могла деликатно отодвигать и растягивать процесс ратификации Соглашения. Теперь – все иначе.
В-третьих, проявляя заинтересованность, а, не всячески препятствуя украинской евроинтеграции, Кремль мог бы обсуждать и продвигать вариант трехстороннего газового консорциума с учетом своих интересов.
Российская агрессия – это, с одной стороны, попытка скрыть отсутствие философии развития постсоветского пространства. Украина Януковича не вступала в ТС, потому что в этом проекте убедительности не проявляла даже сама РФ. Равно как и ВФЯ пошел на сближение с Кремлем не потому что мечтал об участии в интеграционном проекте на постсоветском пространстве, а потому что думал, что Россия даст денег и прогарантирует президентство. А с другой – объявленный в России "крестовый поход" под "украинским предлогом" – это превентивная революция России против самой же России, которая, в итоге, может закончиться самоубийством Кремля.
Российская власть на самом деле находится сегодня в очень непростом положении. Ни один из вариантов развития ситуации не останавливает российский политический кризис в перспективе. Недовольные будут при любом раскладе. Путин впоследствии может быть не понят ни внешним миром; ни сторонниками возрождения империи; ни либеральной частью общества.
Так что, если самая большая геополитическая катастрофа в 20 веке, по словам Путина, это распад СССР, то если не главное, то очень значимое событие для РФ в 21 веке, это аннексия Крыма. И не в позитивном смысле. Внешняя сила, мощь и масштабность – иногда обманчивы. "Титаник" вон тоже за две недели до круиза успешно прошел ходовые испытания судна. Это не предотвратило катастрофу.
